Бесплатные flash-игры | ||||||||||||||||||||||
|
— Вот в этом-то вы и ошибаетесь. — Милостивый государь! я постарше вас, я вам говорю… — Милостивый государь! знайте, что мы здесь на одной доске. Прошу вас, не хватайте меня за лицо! — Милостивый государь! я ничего не разберу. Извините меня, но нет места. — Зачем же вы такой толстый? — Боже! я никогда не был в таком унизительном положении! — Да, ниже лежать нельзя. — Милостивый государь, милостивый государь! я не знаю, кто вы такой, я не понимаю, как это случилось; но я здесь по ошибке; я не то, что вы думаете… — Я бы ровно ничего не думал об вас, если б вы не толкались. Да молчите же! — Милостивый государь! если вы не подвинетесь, со мной будет удар. Вы будете отвечать за смерть мою. Уверяю вас… я почтенный человек, я отец семейства. Не могу же я быть в таком положении!.. — Сами же вы сунулись в такое положение. Ну, подвигайтесь же! вот вам место; больше нельзя! — Благородный молодой человек! милостивый государь! я вижу, что я в вас ошибался, — сказал Иван Андреевич, в восторге благодарности за уступленное место и расправляя затекшие члены, — я понимаю стесненное положение ваше, но что же делать? вижу, что вы дурно обо мне думаете. Позвольте мне поднять в вашем мнении мою репутацию, позвольте мне сказать, кто я такой, я пришел сюда против себя, уверяю вас; я не за тем, за чем вы думаете… Я в ужаснейшем страхе. — Да замолчите ли вы? понимаете ли, что, если услышат нас, будет худо? Тсс… Он говорит. — Действительно, кашель старика, по-видимому, начинал проходить. — Так вот, душенька, — хрипел он на самый плачевный напев, — так вот, душенька, кхи!.. кхи! ах, несчастье! Федосей-то Иванович и говорит: вы бы, говорит, тысячелиственник пить попробовали; слышишь, душенька? — Слышу, мой друг. — Ну, так и говорит: вы бы, говорит, попробовали тысячелиственник пить. Я и говорю: я пиявки припускал. А он мне: нет, Александр Демьянович, тысячелиственник лучше: он открывает, я вам скажу… кхи! кхи! ох, боже мой! Как же ты думаешь, душенька? кхи-кхи! ах, создатель мой! кхи-кхи!.. Так лучше тысячелиственник, что ли?.. кхи-кхи-кхи! ах! кхи — и т.д. — Я думаю, что попробовать этого средства не худо, — отвечала супруга. — Да, не худо! У вас, говорит, пожалуй, чахотка, кхи, кхи! А я говорю: подагра да раздражение в желудке; кхи-кхи! А он мне: может быть, и чахотка. Как ты, кхи-кхи! как ты думаешь, душенька: чахотка? — Ах, боже мой, что это вы говорите такое? — Да, чахотка! А ты бы, душенька, раздевалась теперь да спать ложилась, кхи! кхи! А у меня, кхи! сегодня насморк. — Уф! — сделал Иван Андреевич, — ради бога, подвиньтесь! — Решительно, я вам удивляюсь, что с вами делается, ну, не можете вы спокойно лежать… — Вы ожесточены против меня, молодой человек; хотите меня уязвить. Я это вижу. Вы, вероятно, любовник этой дамы? — Молчать! — Не буду молчать! не дам вам командовать! А, вы, верно, любовник? Если нас откроют, я ни в чем не виноват, я ничего не знаю. — Если вы не замолчите, — сказал молодой человек, скрежеща зубами, — я скажу, что вы завлекли меня; я скажу, что вы мой дядя, который промотал свое состояние. Тогда по крайней мере не подумают, что я любовник этой дамы. — Милостивый государь! вы издеваетесь надо мной. Вы истощаете терпение мое. — Тсс! или я вас заставлю молчать! Вы несчастье мое! Ну, скажите, на что вы здесь? Без вас я бы пролежал как-нибудь до утра, а там бы и вышел. — Но я здесь не могу же лежать до утра; я человек благоразумный; у меня, конечно, связи… Как вы думаете, неужели он будет здесь ночевать? — Кто? — Да этот старик… — Разумеется, будет. Не все ж такие мужья, как вы. Ночуют и дома. — Милостивый государь, милостивый государь! — закричал Иван Андреевич, похолодев от испуга. — Будьте уверены, что и я тоже дома, а теперь в первый раз; но, боже мой, я вижу, что вы меня знаете. Кто вы такой, молодой человек? скажите мне тотчас же, умоляю вас, из бескорыстной дружбы, кто вы таков? — Послушайте! я употреблю насилие… — Но позвольте, позвольте вам рассказать, милостивый государь, позвольте вам объяснить все это скверное дело… — Никаких объяснений не слушаю, ничего знать не хочу. Молчите, или… — Но я не могу же… Под кроватью последовала легкая борьба, и Иван Андреевич умолк. — Душенька! что-то здесь как будто коты шепчутся? — Какие коты? Чего вы не выдумаете? Очевидно, что супруга не знала, о чем разговаривать с своим мужем. Она была так поражена, что еще не могла опомниться. Теперь же она вздрогнула и подняла ушки. — Какие коты? — Коты, душенька. Я намедни прихожу, сидит васька у меня в кабинете, шю-шю-шю! и шепчет. Я ему: что ты, Васенька? а он опять: шю-шю-шю! И так как будто все шепчет. Я и думаю: ах, отцы мои! уж не о смерти ли он мне нашептывает? — Какие глупости вы говорите сегодня! Стыдитесь, пожалуйста. — Ну, ничего; не сердись, душенька; я вижу, тебе неприятно, что я умру, не сердись; я только так говорю. А ты бы, душенька, стала раздеваться и спать легла, а я бы здесь посидел, пока ты ложиться будешь. — Ради бога, полноте; после… — Ну, не сердись, не сердись! Только, право, здесь как будто мыши. — Ну вот, то коты, то мыши! Право, я не знаю, что с вами делается. — Ну, я ничего, я ни… кхи! Я ничего, кхи, кхи, кхи, кхи! Ах, боже ты мой! Кхи! — Слышите, вы так возитесь, что и он услыхал, — прошептал молодой человек. — Но если б вы знали, что со мной делается. У меня носом кровь идет. — Пусть идет, молчите; подождите, когда он уйдет. — Молодой человек, но вникните в мое положение; ведь я не знаю, с кем я лежу. — Да легче вам от этого будет, что ли? Ведь я не интересуюсь знать вашу фамилию. Ну, как ваша фамилия? — Нет, зачем же фамилию… Я только интересуюсь объяснить, каким бессмысленным образом… — Тсс… он опять говорит. — Право, душенька, шепчутся. — Да нет же; это у тебя вата в ушах дурно лежит. — Ах, по поводу ваты. Знаешь ли, тут, наверху… кхи, кхи! наверху, кхи, кхи, кхи! — и т.д. — Наверху! — прошептал молодой человек. — Ах, черт! А я думал, что это последний этаж; да разве это второй? — Молодой человек, — прошептал, встрепенувшись, Иван Андреевич, — что вы говорите? ради бога, почему это вас интересует? И я думал, что это последний этаж. Ради бога, разве здесь еще этаж?.. — Право, кто-то ворочается, — сказал старик, переставший, наконец, кашлять… — Тсс! слышите! — прошептал молодой человек, сдавив обе руки Ивана Андреевича. — Милостивый государь, вы держите мои руки в насилии. Пустите меня. — Тсс… Последовала легкая борьба, и потом опять наступило молчание. — Так вот я и встречаю хорошенькую… — начал старик. — Как, хорошенькую? — перебила жена. — Да ведь вот… говорил прежде я, что встретил хорошенькую даму на лестнице, или я пропустил? У меня ведь память слаба. Это зверобой… кхи! — Что? — Зверобой пить надо: говорят, лучше будет… кхи, кхи, кхи! лучше будет! — Это вы его перебили, — проговорил молодой человек, опять заскрежетав зубами. — Ты говорил, что встретил сегодня хорошенькую какую-то? — спросила жена. — А? — Хорошенькую встретил? — Кто такой? — Да ты? — Я-то? Когда? Да, бишь!.. — Наконец-то? экая мумия! Ну, — прошептал молодой человек, мысленно погоняя забывчивого старичка. — Милостивый государь! я трепещу от ужаса. Боже мой! что я слышу? Это как вчера; решительно как вчера!.. — Тсс. — Да, да, да! вспомнил: преплутовочка! Глазенки такие… в голубой шляпке… — В голубой шляпке! Ай, ай! — Это она! У ней есть голубая шляпка. Боже мой! — закричал Иван Андреич… — Она? кто она? — прошептал молодой человек, стиснув руки Ивана Андреевича. — Тсс! — сделал в свою очередь Иван Андреевич. — Он говорит. — Ах, боже мой! боже мой! — Ну, да, впрочем, у кого ж нет голубой шляпки… ну! — И такая плутовка! — продолжал старик. — Она тут к каким-то знакомым приходит. Все глазки делает. А к тем знакомым тоже ходят знакомые… — Фу! как это скучно, — перебила дама, — помилуй, чем ты интересуешься? — Ну, хорошо, ну, ну! не сердись! — возразил старичок нараспев. — Ну, я не буду говорить, коль ты не желаешь. Ты что-то не в духе сегодня… — Да вы как же сюда попали? — заговорил молодой человек. — А, видите, видите! вот вы теперь интересуетесь, а прежде не хотели и слушать! — Ну, да ведь мне все равно! не говорите, пожалуйста! Ах, черт возьми, какая история! — Молодой человек, не сердитесь; я не знаю, что говорю; это я так; я только хотел сказать, что тут, верно, что-нибудь недаром, что вы принимаете участие… Но кто вы, молодой человек? Я вижу, вы незнакомец; но кто же вы, незнакомец? Боже, я не знаю, что говорю!
|
Играть в бесплатные игры | ||||||||||||||||||||||