Бесы Федор Михайлович Достоевский Страница: 65

- Но вы твердо уверены, что это было привидение?

- О, нет, совсем уж не привидение! Это просто был Федька-Каторжный, разбойник, бежавший из каторги. Но дело не в том; как вы думаете, что я сделал? Я отдал ему все мои деньги из портмоне, и он теперь совершенно уверен, что я ему выдал задаток!..

- Вы встретили его ночью, и он сделал вам такое предложение? Да неужто вы не видите, что вы кругом оплетены их сетью!

- Ну пусть их. А знаете, у вас вертится один вопрос, я по глазам вашим вижу, - прибавил он с злобною и раздражительною улыбкой.

Даша испугалась.

- Вопроса вовсе нет и сомнений вовсе нет никаких, молчите лучше! - вскричала она тревожно, как бы отмахиваясь от вопроса.

- То-есть вы уверены, что я не пойду к Федьке в лавочку?

- О, боже! - всплеснула она руками, - за что вы меня так мучаете?

- Ну, простите мне мою глупую шутку. Должно быть, я перенимаю от них дурные манеры. Знаете, мне со вчерашней ночи ужасно хочется смеяться, все смеяться, беспрерывно, долго, много. Я точно заряжен смехом... Чу! Мать приехала; я узнаю по стуку, когда карета ее останавливается у крыльца.

Даша схватила его руку.

- Да сохранит вас бог от вашего демона и... позовите, позовите меня скорей!

- О, какой мой демон! Это просто маленький, гаденький, золотушный бесенок с насморком, из неудавшихся. А ведь вы, Даша, опять не смеете говорить чего-то?

Она поглядела на него с болью и укором и повернулась к дверям.

- Слушайте! - вскричал он ей вслед, с злобною, искривленною улыбкой. - Если... ну там, одним словом, если... понимаете, ну, если бы даже и в лавочку, и потом я бы вас кликнул, пришли бы вы после-то лавочки?

Она вышла не оборачиваясь и не отвечая, закрыв руками лицо.

- Придет и после лавочки! - прошептал он подумав, и брезгливое презрение выразилось в лице его. - Сиделка! Гм!.. А впрочем мне, может, того-то и надо.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Все в ожидании

Глава I

Впечатление, произведенное во всем нашем обществе быстро огласившеюся историей поединка, было особенно замечательно тем единодушием, с которым все поспешили заявить себя безусловно за Николая Всеволодовича. Многие из бывших врагов его решительно объявили себя его друзьями. Главною причиной такого неожиданного переворота в общественном мнении было несколько слов, необыкновенно метко высказанных вслух одною особой, доселе не высказывавшеюся, и разом придавших событию значение, чрезвычайно заинтересовавшее наше крупное большинство. Случилось это так: как раз на другой же день после события, у супруги предводителя дворянства нашей губернии, в тот день именинницы, собрался весь город. Присутствовала или вернее первенствовала и Юлия Михайловна, прибывшая с Лизаветой Николаевной, сиявшею красотой и особенною веселостью, что многим из наших дам, на этот раз, тотчас же показалось особенно подозрительным. Кстати сказать: в помолвке ее с Маврикием Николаевичем не могло уже быть никакого сомнения. На шутливый вопрос одного отставного, но важного генерала, о котором речь ниже, Лизавета Николаевна сама прямо в тот вечер ответила, что она невеста. И что же? Ни одна решительно из наших дам этой помолвке не хотела верить. Все упорно продолжали предполагать какой-то роман, какую-то роковую семейную тайну, совершившуюся в Швейцарии, и почему-то с непременным участием Юлии Михайловны. Трудно сказать, почему так упорно держались все эти слухи, или так-сказать даже мечты, и почему именно так непременно приплетали тут Юлию Михайловну. Только что она вошла, все обратились к ней со странными взглядами, преисполненными ожиданий. Надо заметить, что по недавности события и по некоторым обстоятельствам, сопровождавшим его, на вечере о нем говорили еще с некоторою осторожностию, не вслух. К тому же ничего еще не знали о распоряжениях власти. Оба дуэлиста, сколько известно, обеспокоены не были. Все знали, например, что Артемий Павлович рано утром отправился к себе в Духово, без всякой помехи. Между тем все, разумеется, жаждали, чтобы кто-нибудь заговорил вслух первый и тем отворил бы дверь общественному нетерпению. Именно надеялись на вышеупомянутого генерала и не ошиблись.

Этот генерал, один из самых осанистых членов нашего клуба, помещик не очень богатый, но с бесподобнейшим образом мыслей, старомодный волокита за барышнями, чрезвычайно любил между прочим в больших собраниях заговаривать вслух, с генеральскою вескостью, именно о том, о чем все еще говорили осторожным шепотом. В этом состояла его, как бы так-сказать, специальная роль в нашем обществе. При этом он особенно растягивал и сладко выговаривал слова, вероятно заимствовав эту привычку у путешествующих за границей русских, или у тех прежде богатых русских помещиков, которые наиболее разорились после крестьянской реформы. Степан Трофимович даже заметил однажды, что чем более помещик разорился, тем слаще он подсюсюкивает и растягивает слова. Он и сам впрочем сладко растягивал и подсюсюкивал, но не замечал этого за собой.

Генерал заговорил как человек компетентный. Кроме того, что с Артемием Павловичем он состоял как-то в дальней родне, хотя в ссоре и даже в тяжбе, он сверх того, когда-то, сам имел два поединка и даже за один из них сослан был на Кавказ в рядовые. Кто-то упомянул о Варваре Петровне, начавшей уже второй день выезжать "после болезни", и не собственно о ней, а о превосходном подборе ее каретной серой четверни, собственного Ставрогинского завода. Генерал вдруг заметил, что он встретил сегодня "молодого Ставрогина" верхом... Все тотчас смолкли. Генерал почмокал губами и вдруг провозгласил, вертя между пальцами золотую, жалованную табатерку:

- Сожалею, что меня не было тут несколько лет назад... то-есть я был в Карлсбаде... Гм. Меня очень интересует этот молодой человек, о котором я так много застал тогда всяких слухов. Гм. А что, правда, что он помешан? Тогда кто-то говорил. Вдруг слышу, что его оскорбляет здесь какой-то студент, в присутствии кузин, и он полез от него под стол; а вчера слышу от Степана Высоцкого, что Ставрогин дрался с этим... Гагановым. И единственно с галантною целью подставить свой лоб человеку взбесившемуся; чтобы только от него отвязаться. Гм. Это в нравах гвардии двадцатых годов. Бывает он здесь у кого-нибудь?

Генерал замолчал, как бы ожидая ответа. Дверь общественному нетерпению была отперта.

- Чего же проще? - возвысила вдруг голос Юлия Михайловна, раздраженная тем, что все вдруг точно по команде обратили на нее свои взгляды. - Разве возможно удивление, что Ставрогин дрался с Гагановым и не отвечал студенту? Не мог же он вызвать на поединок бывшего крепостного своего человека!

Слова знаменательные! Простая и ясная мысль, но никому однако не приходившая до сих пор в голову. Слова, имевшие необыкновенные последствия. Все скандальное и сплетническое, все мелкое и анекдотическое разом отодвинуто было на задний план; выдвигалось другое значение. Объявлялось лицо новое, в котором все ошиблись, лицо почти с идеальною строгостью понятий. Оскорбленный на смерть студентом, то-есть человеком образованным и уже не крепостным, он презирает обиду, потому что оскорбитель - бывший крепостной его человек. В обществе шум и сплетни; легкомысленное общество с презрением смотрит на человека, битого по лицу; он презирает мнением общества, не доросшего до настоящих понятий, а между тем о них толкующего.

- А между тем мы с вами, Иван Александрович, сидим и толкуем о правых понятиях-с, - с благородным азартом самообличения замечает один клубный старичек другому.

- Да-с, Петр Михайлович, да-с, - с наслаждением поддакивает другой; - вот и говорите про молодежь.

- Тут не молодежь, Иван Александрович, - замечает подвернувшийся третий, - тут не о молодежи вопрос; тут звезда-с; а не какой-нибудь один из молодежи; вот как понимать это надо.

- А нам того и надобно; оскудели в людях.

Тут главное состояло в том, что "новый человек", кроме того что оказался "несомненным дворянином", был вдобавок и богатейшим землевладельцем губернии, а стало быть не мог не явиться подмогой и деятелем. Я впрочем упоминал и прежде вскользь о настроении наших землевладельцев.

Входили даже в азарт:

- Он мало того что не вызвал студента, он взял руки назад, заметьте это, заметьте это особенно, ваше превосходительство, - выставлял один.

- Ну, сын так сын, тем лучше, а мне ведь и все равно. Обыкновенный молодой человек, очень живой и свободный, но ничего такого в нем нет. Ну, тут уж сама Лиза поступила нехорошо, молодого человека к себе приблизила из видов, чтобы в Николае Всеволодовиче ревность возбудить. Не осуждаю я этого очень-то: дело девичье, обыкновенное, даже милое. Только Николай Всеволодович вместо того, чтобы ... Далее

В зале опять носилось что-то неладное. Объявляю заранее: я преклоняюсь пред величием гения; но к чему же эти господа наши гении в конце своих славных лет поступают иногда совершенно как маленькие мальчики? Ну что же в том, что он Кармазинов и вышел с осанкою пятерых камергеров? Разве можно продержать на одной статье такую публику как наша целый час? Вообще я сделал замечание, что будь разгений, ... Далее

Огонь, благодаря сильному ветру, почти сплошь деревянным постройкам Заречья и наконец поджогу с трех концов, распространился быстро и охватил целый участок с неимоверною силой (впрочем поджог надо считать скорее с двух концов: третий был захвачен и потушен почти в ту же минуту, как вспыхнуло, о чем ниже). Но в столичных корреспонденциях все-таки преувеличили нашу беду: сгорело не более (а, может, ... Далее