Скачать книги для детей
                   
 
Главная Ссылки
 
Бедные люди
Белые ночи
Бесы
Братья Карамазовы
Чужая жена и муж под кроватью
Дядюшкин сон
Двойник
Хозяйка
Идиoт
Игрок
Крокодил
Неточка Незванова
Подросток
Преступление и наказание
Скверный анекдот
Слабое сердце
Сон смешного человека
Униженные и оскорбленные
Вечный муж
Записки из мертвого дома
Записки из подполья
Зимние заметки о летних впечатлениях


Бесы. Федор Михайлович Достоевский. Страница 59  

Бесы

Федор Михайлович Достоевский
Страница: 59
 
1 << 55 56 57 58 59 60 61 62 63 >> 158

- Вы, кажется, предлагали себя в женихи?

- Враги, враги и враги!

- Скажите стихи, - сурово перебил Николай Всеволодович.

- Бред, бред прежде всего.

Однако же он выпрямился, протянул руку и начал:

Краса красот сломала член, И интересней вдвое стала, И вдвое сделался влюблен Влюбленный уж немало.

- Ну, довольно, - махнул рукой Николай Всеволодович.

- Мечтаю о Питере, - перескочил поскорее Лебядкин, как будто и не было никогда стихов, - мечтаю о возрождении... Благодетель! Могу ли рассчитывать, что не откажете в средствах к поездке? Я как солнца ожидал вас всю неделю.

- Ну, нет, уж извините, у меня совсем почти не осталось средств, да и зачем мне вам деньги давать?..

Николай Всеволодович как будто вдруг рассердился. Сухо и кратко перечислил он все преступления капитана: пьянство, вранье, трату денег, назначавшихся Марье Тимофеевне, то, что ее взяли из монастыря, дерзкие письма с угрозами опубликовать тайну, поступок с Дарьей Павловной и пр. и пр. Капитан колыхался, жестикулировал, начинал возражать, но Николай Всеволодович каждый раз повелительно его останавливал.

- И позвольте, - заметил он наконец, - вы все пишете о "фамильном позоре". Какой же позор для вас в том, что ваша сестра в законном браке со Ставрогиным?

- Но брак под спудом, Николай Всеволодович, брак под спудом, роковая тайна. Я получаю от вас деньги, и вдруг мне задают вопрос: за что эти деньги? Я связан и не могу отвечать, во вред сестре, во вред фамильному достоинству.

Капитан повысил тон; он любил эту тему и крепко на нее рассчитывал. Увы, он и не предчувствовал, как его огорошат. Спокойно и точно, как будто дело шло о самом обыденном домашнем распоряжении, Николай Всеволодович сообщил ему, что на днях, может быть даже завтра или послезавтра, он намерен свой брак сделать повсеместно известным, "как полиции, так и обществу", а, стало быть, кончится сам собою и вопрос о фамильном достоинстве, а вместе с тем и вопрос о субсидиях. Капитан вытаращил глаза; он даже и не понял; надо было растолковать ему.

- Но ведь она... полоумная?

- Я сделаю такие распоряжения.

- Но... как же ваша родительница?

- Ну, уж это как хочет.

- Но ведь вы введете же вашу супругу в ваш дом?

- Может быть и да. Впрочем, это в полном смысле не ваше дело и до вас совсем не относится.

- Как не относится! - вскричал капитан; - а я-то как же?

- Ну, разумеется, вы не войдете в дом.

- Да ведь я же родственник.

- От таких родственников бегут. Зачем мне давать вам тогда деньги, рассудите сами?

- Николай Всеволодович, Николай Всеволодович, этого быть не может, вы может быть еще рассудите, вы не захотите наложить руки... что подумают, что скажут в свете?

- Очень я боюсь вашего света. Женился же я тогда на вашей сестре, когда захотел, после пьяного обеда, из-за пари на вино, а теперь вслух опубликую об этом... если это меня теперь тешит?

Он произнес это как-то особенно раздражительно, так что Лебядкин с ужасом начал верить.

- Но ведь я, я-то как, главное ведь тут я!.. Вы может быть шутите-с, Николай Всеволодович?

- Нет, не шучу.

- Воля ваша, Николай Всеволодович, а я вам не верю.., тогда я просьбу подам.

- Вы ужасно глупы, капитан.

- Пусть, но ведь это все, что мне остается! - сбился совсем капитан, - прежде за ее службу там в углах по крайней мере нам квартиру давали, а теперь что же будет, если вы меня совсем бросите?

- Ведь хотите же вы ехать в Петербург переменять карьеру. Кстати, правда, я слышал, что вы намерены ехать с доносом, в надежде получить прощение, объявив всех других?

Капитан разинул рот, выпучил глаза и не отвечал.

- Слушайте, капитан, - чрезвычайно серьезно заговорил вдруг Ставрогин, принагнувшись к столу. До сих пор он говорил как-то двусмысленно, так что Лебядкин, искусившийся в роли шута, до последнего мгновения все-таки был капельку неуверен: сердится ли его барин в самом деле или только подшучивает, имеет ли в самом деле дикую мысль объявить о браке или только играет? Теперь же необыкновенно строгий вид Николая Всеволодовича до того был убедителен, что даже озноб пробежал по спине капитана. - Слушайте и говорите правду, Лебядкин: донесли вы о чем-нибудь или еще нет? Успели вы что-нибудь в самом деле сделать? Не послали ли какого-нибудь письма по глупости?

- Нет-с, ничего не успел и... не думал, - неподвижно смотрел капитан.

- Ну, вы лжете, что не думали. Вы в Петербург для того и проситесь. Если не писали, то не сболтнули ли чего-нибудь кому-нибудь здесь? Говорите правду, я кое-что слышал.

- В пьяном виде Липутину. Липутин изменник. Я открыл ему сердце, - прошептал бедный капитан.

- Сердце сердцем, но не надо же быть и дуралеем. Если у вас была мысль, то держали бы про себя; нынче умные люди молчат, а не разговаривают.

- Николай Всеволодович! - задрожал капитан; - ведь вы сами ни в чем не участвовали, ведь я не на вас...

- Да уж на дойную свою корову вы бы не посмели доносить.

- Николай Всеволодович, посудите, посудите!.. - и в отчаянии, в слезах, капитан начал торопливо излагать свою повесть за все четыре года. Это была глупейшая повесть о дураке, втянувшемся не в свое дело и почти не понимавшем его важности до самой последней минуты, за пьянством и за гульбой. Он рассказал, что еще в Петербурге "увлекся спервоначалу, просто по дружбе, как верный студент, хотя и не будучи студентом", и не зная ничего, "ни в чем неповинный", разбрасывал разные бумажки на лестницах, оставлял десятками у дверей, у звонков, засовывал вместо газет, в театр проносил, в шляпы совал, в карманы пропускал. А потом и деньги стал от них получать, "потому что средства-то, средства-то мои каковы-с!" В двух губерниях по уездам разбрасывал "всякую дрянь". - О, Николай Всеволодович, - восклицал он, - всего более возмущало меня, что это совершенно противно гражданским и преимущественно отечественным законам! Напечатано вдруг, чтобы выходили с вилами и чтобы помнили, что кто выйдет поутру бедным, может вечером воротиться домой богатым, - подумайте-с! Самого содрогание берет, а разбрасываю. Или вдруг пять-шесть строк ко всей России, ни с того, ни с сего: "запирайте скорее церкви, уничтожайте бога, нарушайте браки, уничтожайте права наследства, берите ножи", и только, и чорт знает что дальше. Вот с этою бумажкой, с пятистрочною-то, я чуть не попался, в полку офицеры поколотили, да дай бог здоровья, выпустили. А там прошлого года чуть не захватили, как я пятидесятирублевые французской подделки Короваеву передал; да слава богу, Короваев как раз пьяный в пруду утонул к тому времени, и меня не успели изобличить. Здесь у Виргинского провозглашал свободу социальной жены. В июне месяце опять в ском уезде разбрасывал. Говорят, еще заставят... Петр Степанович вдруг дает знать, что я должен слушаться; давно уже угрожает. Ведь как он в воскресенье тогда поступил со мной! Николай Всеволодович, я раб, я червь, но не бог, тем только и отличаюсь от Державина. Но ведь средства-то, средства-то мои каковы! Николай Всеволодович прослушал все любопытно.

- Многого я вовсе не знал, - сказал он; - разумеется, с вами все могло случиться... Слушайте, - сказал он, подумав, - если хотите, скажите им, ну, там кому знаете, что Липутин соврал, и что вы только меня попугать доносом собирались, полагая, что я тоже скомпрометирован, и чтобы с меня таким образом больше денег взыскать... Понимаете?

- Николай Всеволодович, голубчик, неужто же мне угрожает такая опасность? Я только вас и ждал, чтобы вас спросить.

Николай Всеволодович усмехнулся.

- В Петербург вас, конечно, не пустят, хотя б я вам и дал денег на поездку... а впрочем к Марье Тимофеевне пора, - и он встал со стула.

- Николай Всеволодович, - а как же с Марьей-то Тимофеевной!?

- Да так, как я сказывал.

- Неужто и это правда?

- Вы все не верите?

- Неужели вы меня так и сбросите, как старый изношенный сапог?

- Я посмотрю, - засмеялся Николай Всеволодович, - ну, пустите.

- Не прикажете ли, я на крылечке постою-с... чтобы как-нибудь невзначай чего не подслушать... потому что комнатки крошечные.

- Это дело; постойте на крыльце. Возьмите зонтик.

- Зонтик, ваш... стоит ли для меня-с? - пересластил капитан.

- Зонтика всякий стоит.

- Разом определяете minimum прав человеческих...

Но он уже лепетал машинально; он слишком был подавлен известиями и сбился с последнего толку. И однако же, почти тотчас же, как вышел на крыльцо и распустил над собой зонтик, стала наклевываться в легкомысленной и плутоватой голове его опять всегдашняя успокоительная мысль, что с ним хитрят и ему лгут, а коли так, то не ему бояться, а его боятся.

1 << 55 56 57 58 59 60 61 62 63 >> 158


Нравится
Бесы. Федор Михайлович Достоевский. Страница 9  
Это был очень красивый молодой человек, лет двадцати пяти и, признаюсь, поразил меня. Я ждал встретить какого-нибудь грязного оборванца, испитого от разврата и отдающего водкой. Напротив, это был самый изящный джентльмен из всех, которых мне когда-либо приходилось видеть, чрезвычайно хорошо одетый, державший себя так, как мог держать себя только господин, привыкший к самому утонченному ... Далее
 
Бесы. Федор Михайлович Достоевский. Страница 96  
Но я убежден, что бедный Андрей Антонович не пожелал бы бунта даже для собственного отличия. Это был чиновник крайне исполнительный, до самой своей женитьбы пребывавший в невинности. Да и он ли был виноват, что вместо невинных казенных дров и столь же невинной Минхен сорокалетняя княжна вознесла его до себя? Я почти положительно знаю, что вот с этого-то рокового утра и начались первые явные следы ... Далее
 
Бесы. Федор Михайлович Достоевский. Страница 128  
Ночь проходила. Шатова посылали, бранили, призывали. Marie дошла до последней степени страха за свою жизнь. Она кричала, что хочет жить "непременно, непременно!" и боится умереть: "не надо, не надо!" повторяла она. Если бы не Арина Прохоровна, то было бы очень плохо. Мало-по-малу она совершенно овладела пациенткой. Та стала слушаться каждого слова ее, каждого окрика, как ... Далее
 


Книги о фантастике скачатьСкачать фильмы ужасов бесплатноЧитать короткие любовные романыЧитать книги Достоевского



© 2004-2011 Knigozilla
                   
Скачать фильмы боевики бесплатно
                   
Сайт создан в системе uCoz